Охти
Открыл глаза, увидел змеев с обнаженными саблями и говорит:
— Не берите греха на душу — не убивайте меня. Я пришел к Петре Разбойнику — просить, чтоб он вызволил меня из беды.
— Что за беда у тебя, говори, — приказал Петря.
— Так и так, заставил меня Охтя войти с ним в сговор, и вот я пришел к тебе, чтобы ты выручил меня — помог отнять у Охти клятвенное письмо.
— Ты храбрый парень — не побоялся лечь с нами, за это я, так и быть,помогу тебе: заберу у Охти письмо, — ответил Петря Разбойник.
Они оседлали лошадей и поехали к северу ко дворцам старого Тартакота. Долго ехали по свету звезд, к заре над холмами — и прибыли. Петря Разбойник пошел прямо к Тартакоту, подал ему руку и стал с ним разговаривать. А тот не боялся никого на свете, кроме Петри Разбойника. Стоило Тартакоту вспомнить о Петре, как его охватывала дрожь.
— Знаешь, зачем я пришел к тебе? — спросил его Петря Разбойник.
— Не знаю, — отвечает.
— Хочу, чтоб ты забрал у Охти договор этого парня, — показал он на Фэт-Фрумоса.
— Сейчас посмотрим, успел он дойти до меня или нет.
Чтобы ниделали его змеи — Охтя, Агиуцэ, Сатана-полчеловека, — все клятвы и договоры они приносили старому Тарта-коту.
Поискал он по всем своим сундукам, но ничего не нашел.
Вышел тогда старый Тартакот во двор, приложил бучум ко рту и задудел. Дудел он три дня и три ночи, и потекли к нему змеи со всех сторон — так много, как травы на земле, и каждого он спрашивал про клятву Фэт-Фрумоса. Но никто не мог ему
ответить. Только спустя три дня прискакал Охтя, верхом на хромом зайце,и спросил:
— Чего тебе, хозяин?
— Отдай договор, который заключил с Фэт-Фрумосом, когда замкнул кольцо удачи.
— Как жеяотдам,еслионне оплаченпервой радостью?
— Давай таким уж, какой есть, не то уложу тебя в постель Петри Разбойника.
Услышав это, Охтя даже вскрикнул со страху.
— Ох-хо-хо, постой, не торопись, сейчас отдам.
А Петря Разбойник подслушал их разговор и, как получил договор, сказал Тартакоту:
— А теперь покажи и мне мою постель.
— Этого я не могу сделать.
— Не покажешь — снесу тебе голову!
— Постель твою я правда не могу показать, но место ее — постараюсь.
Они вошли в какую-то келью, старый Тартакот вынул из ножен саблю и опустил ее в одном месте, в углу кельи. В руке у него осталась только рукоять сабли — остальное сгорело в вечном огне, который уничтожал все, что ни попадалось: железо ли, человек.
— Вот здесь ее место.
— Это мне и нужно было знать.
Вошли они, оседлали лошадей и пустились в обратный путь. Когда выбрались на лесную поляну, расположились на отдых и отдыхали три дня и три ночи. Потом Петря отдал Фэт-Фрумосу его договор и спросил:
— Ктотебя надоумил, парень, разыскатьменя,чтобыполучить договор?
— Здесь, в лесу, в келье, живет отшельник, он и надоумил — сказал, что только Петря Разбойник может забрать договор у Тартакота, потому что все его боятся.
— Ну, ладно, вставай, собирайся, пойдем к нему.
Петря знал, что в лесу живет отшельник, но никогда не видел его. Пошли они вместе, нашли келью, поздоровались с отшельником, а старик приподнял веки костылем, посмотрел на них исказал:
— Добро пожаловать, Петря Разбойник, слышал я о тебе,
а видеть не приходилось.
— Знаешь, зачем я пожаловал?
— Узнаю, если скажешь.
— До сих пор между нами не было дел…
— Это верно.
— Ты додумался послать ко мне Фэт-Фрумоса, чтоб я помо ему расторгнуть сделку, так посоветуй, как мне избавиться о своей постели у старого Тартакота.