Поиски любимой
Встал Фэт-Фрумос и пошел по росе ходко, и ровно через три года вступил в заросли колючие, в чащобы дремучие, и легли на душу ему печали печальные и скорби скорбные. Вздохнул царевич — потемнело кругом, вздохнул во второй раз — пробежал ветер по вершинам деревьев, вздохнул в третий — и вышел к нему Ох из-за куста.
— Куда идешь? Чего ищешь, путник? Сюда и птицы не залетают, и гады не заползают, не то что земной, смертный человек.
А надо сказать, что и третий змей подарил Фэт-Фрумос змееву силу, и чувствовал царевич, что если б захотел — мо бы землю перевернуть.
— Ищу я прекрасную Иляну Розоляну.
— Ну что ж,- говорит Ох,- помогу тебе. Вот тебе два ва силька. Наклонишь налево — превратишься в муху, наклонит направо — снова человеком станешь. Возле дворца обернис мухой и влетай смело. Увидишь двадцать четыре двери, а стере гут их двадцать четыре брата. Сумеешь их миновать — Иляна Розоляна твоя.
Сказал — и сгинул. И увидел Фэт-Фрумос дивный чертог сиявший на солнце. Обернулся он мухой, влетел внутрь, минова; двадцать четыре двери и сел на стене в спальне Иляны Розоляны Она спала, окруженная цветами, и два светильника горели у не в ногах, два — у пояса и два — в изголовье. Была она прекраснг и бледна, как смерть, прямо светилась вся. Тихо-тихо передвину; Фэт-Фрумос светильники от изножья к поясу. Красавица тотча проснулась, увидела сдвинутые факелы и испугалась. Тут ж кликнула она братьев и влепила им по пощечине.
— Кто оказался храбрее вас? Кто был здесь и сдвинул светильники? Просейте ветер, море процедите, а смельчака найдите.
Разбежались двадцать четыре брата на двадцать четыре сто роны, просеяли двадцать четыре ветра, процедили двадцать четыре моря, но не нашли никого. Вернулись и говорят.
— Море мы процедили, ветер мы просеяли — нет никого. Спи спокойно, сестра.
Снова улеглась Иляна Розоляна на свое ложе, но только задремала — царевич передвинул два светильника от пояса к изголовью. Вздрогнула она и проснулась. Снова кликнула братьев, влепила им по пощечине и говорит:
— В недрах земли ищите и по ту сторону неба. Доставьте мне дерзкого живым или мертвым, а не то — не сносить вам голов.
Разрыли братья землю, перевернули небосвод и вернулись во дворец с пустыми руками.
— Нашли?
— Нет, сестрица.
— Смотрите же, полетят ваши головы с плеч.
Опять легла Иляна Розоляна и заснула. А Фэт-Фрумос слетел со стены и погасил светильники у нее в головах. Проснулась она, разгневалась и казнила братьев. А потом спрашивает:
— Кто ты, храбрец, что беспутничаешь здесь?
Царевич ни гу-гу.
— Отвечай мне, незваный гость! Если ты старик – будешь мне батюшкой, если старуха — матушкой, если девица – сестрицей, если молодец — названым братом.
А Фэт-Фрумос говорит:
— Не братом — мужем твоим хочу быть. Иляна Розоляна отвечает:
— Явись мне — и станешь мужем.
— Я бы явился, да боюсь, что ты и мне голову снесешь. Поклянись своими волшебными конями, что не тронешь меня.
— Пусть я не увижу своего вороного коня, если коснусь тебя хоть пальцем!
— Нет, поклянись и каурым.
— Пусть я не увижу своего каурого коня, если трону тебя хоть пальцем!
— А теперь поклянись и белым, тем, что носит тебя по недрам и небесам.
Поклялась Иляна Розоляна всеми конями, Фэт-Фрумос превратился в человека и обнял ее. Затряслась земля и тряслась три дня и три ночи.
Сели они за стол, попили, поели, а потом говорит Иляна Розоляна:
— Долго я спала и запустила хозяйство. Надо мне навести порядок на земле, потому что сохнет хлеб в долинах и иссякает вода в источниках. Ты оставайся дома. Вот тебе ключи от всех комнат, только не открывай ту дверь, на которой замок что твоя блоха. Откроешь — беда будет.