Дъявол
Так они и порешили. На второй день пришел Дафин за своей Вестрой, а лукавый отвел его в комнату, где стояло множество девушек,- все одна в одну, вылитые Вестры. Долго глядел на них Дафин, но никак не мог найти свою суженую. Да и как отличить ее, когда стояли они, точно в поле пшеничном колосья золотые, соком налитые,- все на одно лицо.
Время шло, все сильнее сжималось его сердце от страха и печали, как вдруг заприметил: блестят на девичьих ресницах две жемчужины слез.
— Вот она, ваша темность! — воскликнул радостно молодец.
Посинел от злости дьявол, понял, что они в сговоре, накинулся
на них с кулаками и заточил в темницу глубокую, за двенадцатью дверьми железными, тяжелыми запорами запертыми. Было в той темнице одно только крохотное окошечко, сквозь которое проникал к узникам тонкий, как ниточка, луч света.
Горькая кручина свалилась на Дафина, но Вестра ударила кольцом оземь, да и превратились они в мошек малых и сквозь щелочку на волю выбрались.
И полетели они что есть мочи через горы и долины, подальше от беса проклятого. Однако почуял бес, что нет уже узников в тюрьме, огляделся вокруг да и заприметил их далеко-далеко, за горной кручей, за лесом дремучим. Послал он им вслед своих лучших всадников, чтоб доставили беглецов во дворец.
Поскакали всадники пуще ветра быстрого, быстрей молнии лучистой и уже неподалеку от Дафина и Вестры стали пускать носом пламя.
Обернулась Вестра да и признала всадников.
— Догоняют нас бесовы посланцы.
— Как же нам быть?
— Не бойся. Я превращусь в цветущий сад, ты же станешь стариком-садовником. Как подъедут они да станут расспрашивать, ответь, что, мол, прошла какая-то пара мимо, но очень давно, еще когда ты сад свой садить начинал.
Сказала это Вестра и тут же превратилась в сад цветущий
со множеством разных деревьев плодовых, а Дафин — в старого-престарого садовника.
Вихремподлетели посланцы бесаи спрашивают садовника:
— Не пробегали здесь девица да молодец?
— Давно, очень давно проходили какие-то. Я как раз сажал деревья эти. А с тех пор никто больше в этих краях не показывался.
Удивились всадники, услыхав такой ответ, да и вернулись ни с чем.
— Ваше ничтожество,- говорят они лукавому,- побывали мы там,куда ты нас послал, да никого не встретили, кроме садовника.
— Мэй, это ведь они и были, вернитесь да схватите их.
Вновь бросились всадники в погоню.
— Ох, опять что-то сзади жжет мне спину,- пожаловался Дафин.
Оглянулась Вестра и узнала посланцев дьявола.
— Догоняют нас. Ты отвечай им, как прежде, только теперь обернемся мы не садом и садовником, а пшеничным полем да стариком, готовым к жатве.
— Хорошо,- ответил Дафин и превратился вдруг в старика с серпом в руке.
Только сорвал он несколько колосьев да попробовал крепость зерен, а всадники тут как тут.
— Скажи нам, старик, не видел ли ты здесь молодца с девицей?
— Видал я их, как же, видал, да давненько это было, как раз, когда я сеял пшеничку, а с тех пор никого больше не видал.
Всадники уши развесили, поверили речам старца да и повернули назад.
— Ваше ничтожество,- молвили они, кланяясь дьяволу в ноги,- никак не догнать их. Встретили мы на пути старика,- к жатве готовился, и сказал он, что видел беглецов, да больно давно, еще когда сеял пшеницу. Вот и вернулись мы назад. Кто их знает, куда они делись!
У черта сердце зашлось от злости:
— Ведь это они и были!
Взвился он, точно страшный смерч, и помчался сам беглецов догонять. Оглянулся Дафин, видит, туча темная, мохнатая прямо на них надвигается, но признала Вестра черта лукавого, стукнула кольцом оземь да и превратила Дафина в реку глубокую, полноводную, а сама уточкой обернулась, по волнам поплыла.
Как дошел бес к реке той да как взглянул на уточку, сразу же признал Вестру. Начал он воздух в себя тянуть да и поднял бурю страшную, все уточку ко рту своему притянуть норовит. Но река волнами своими уточку ограждает, к другому берегу поворачивает.
Видя, что так ему ничего не добиться, принялся он глотать воду речную, глотал, глотал, пока наглотался до отвалу и лопнул.
Как перед заблудшими в лесу дремучем вдруг неприметная тропка покажется, так и перед Дафином и Вестрой ясная дорога широкая открылась.
Радостные отправились они в путь-дорогу и все шли да шли через тридевять земель, через тридевять морей к родному краю Дафина. А там старый царь с царицей все горюют да оплакивают судьбу сына своего несчастного. С тех пор, как забрал черт у них сына, не просыхали слезы на их глазах, улыбка лица не освещала а сердца вздохов не вмещали.
Но вот дожили они до того, до чего вовек не надеялись дожить:Дафинвернулся во дворец и предсталперед их очами.
Как солнце своими лучами разгоняет тьму ночную, так радость осветила лица родительские — и закатили они пир на весь мир и сыграли свадьбу сына своего с прекрасной Вестрой. Народу было тьма-тьмущая, и я там был, мед-пиво пил, но узнав, что с ними приключилось, не высидел до конца, а
Сел на колесо верхом, Покатился кувырком И принес вам эти вести О Дафине и о Вестре.