Конь и Иляна-Косынзяна
В третий раз домчал конь Исая до самого солнца, чуть Исай не сгорел. Когда опустился конь на землю, спрашивает Исая:
— Теперь каково было, хозяин?
— Если бы ты меня еще часок подержал там, я бы дотла сгорел, в пепел развеялся.
— И я едва не пропал,когда ты меня уздечкой гвоздилло-
тому был я худ и немощен — царь прогнал меня со двора своего, и
если бы ты чуть помедлил и пришел попозже, не застал бы меня
в живых. А теперь куда велишь путь держать?
— К той, что золотую косу потеряла, надобно нам ее к царскому двору доставить, таков приказ царя.
— Держись крепче в седле,- отозвался конь и взлетел со своим седоком под самые облака, и поверх облаков, и понес в открытое море, а когда очутились они посреди моря, то увидели зеленый остров, а посреди острова — колодец. Плавно опустились они на остров и отправились к колодцу. Из того колодца одна лишь Иляна-Косынзяна воду брала.
Говорит конь:
— Спрячься, удалец, тут поблизости, сейчас придет к колодцу Иляна-Косынзяна с тремя феями. Иляна-Косынзяна пошлет фею одну за другой напоить меня, а я пить не стану. А когда она придет сама меня напоить, выскочи из засады, хватай ее в
охапку и садись вместе с ней в седло.
Ждали они сколько ждалг, и вот наконец является Иляна-Косынзяна с тремя феями. Увидела она коня у колодца, посылает одну из фей напоить его. Идет фея к колодцу, набирает бадью воды, а конь не берет воду, отворачивается. Рассердилась Иляна-Косынзяна:
— Ах ты, такая-сякая, сердце у тебя недоброе — ни одна скотина не желает пить из твоих рук.
И посылает вторую фею. А конь все не пьет. И у третьей тоже.
Говорит Иляна-Косынзяна:
— Пойду-ка я сама, посмотрю, как это он пить у меня не станет.
Вытащила из колодца бадью воды, поставила перед конем, а тот как увидел, пал на колени и давай жадно пить воду. Обрадовалась Иляна-Косынзяна:
— Посмотрите, как он пьет у меня, а у вас и смотреть не хотел.
Тогда-то, никем не замеченный, не услышанный, выскакивает Исай из засады, хватает ее в охапку и прыгает с нею в седло. С перепугу все три феи пустились наутек и кинулись в море — там был их дом.
А конь помчался в обратный путь и не по-конски скакал, а по-волчьи бежал, по-орлиному летал, губу вниз опустил, хвост трубой распустил, и спустя немного прибыли они в царский дворец.
Обрадовался царь Иляне-Косынзяне, возликовал и, решив сделать ее своей возлюбленной женой, стал уговаривать ее назначить день свадьбы.
— Светлейший царь,- ответила Иляна-Косынзяна,- выйду
я за тебя, если будешь так храбр и доставишь мои табуны со
дна морского, чтобы искупалась я в молоке, от моих кобылиц
надоенном.
Еще пуще обрадовался царь, хлопнул в ладоши, вызвал Исая-батрака и сказал:
— Как доставил ты мне Иляну-Косынзяну, так доставишь мне
и ее табуны со дна морского, а не то не сносить тебе головы на плечах.
Пошел Исай к коню, рассказал ему, что повелел царь, и дал ему конь совет:
— Ступай к царю и скажи ему, чтоб велел отпустить тебе сто пудов смолы и сто локтей полотна и осмолить и закутать меня с головы до ног.
Повелел царь слугам своим отпустить полотно и смолу, и обложили всего коня слоями полотна и смолы, так что раздулся он, как гора.
Сел на него Исай и отправился к морю. Приехали к морю, ударил конь оземь копытом, и разверзлась земля.
— Полезай туда,- велел конь всаднику.
Потом он снова ударил копытом, и разверзлась земля на самом морском дне, откуда хлестала вода. Здесь он спрятался сам, окунул ноздрю в воду и фыркнул так, что вода помутилась и вышли табуны Иляны-Косынзяны. Шли они с одного холма на другой, из одной долины в другую и никого не увидели. И опять окунул конь в воду ноздрю и так фыркнул, что поднялась великая буря и море забурлило. И вышел тогда один-единственный жеребец, двинулся с одного холма на другой, из одной долины в другую, но ничего не нашел.
Когда он возвращался, вышел Исаев конь из земли, из тайника своего, и принялись они один другого поедом есть. Один грыз полотно и смолу, другой — кожу и мясо. Когда не осталось больше на Исаевом коне полотна и смолы, кончились на другом кожа и мясо.
И закричал конь:
— Выходи, Исай, из земли и набрось на него узду.
Вышел Исай скорехонько, набросил на жеребца узду, и говорит ему конь:
— Садись на него, хлестни его десять раз бичом и меня —
пять, и поедем.
Сказано — сделано. Хлестнул Исай хорошенько коней и понесся быстрее ветра.
В середине пути услыхали они за собой крики. Говорит конь Исаю:
— Оглянись-ка назад, ничего не видно? Посмотрел Исай, ничего не увидел. Поехали дальше, и опять крики.
— Глянь-ка еще раз, ничего не видно? Снова оглянулся Исай и говорит:
— Не знаю, то ли мне чудится, то ли мне кажется, но только
вроде бы гонится за нами стая сорок.
— Тогда берись снова за кнут, всыпь тому десять раз и мне пяток, потому если нагонят они нас, конец нам!
Поднатужились кони и так понеслись, что осталась далеко позади погоня. Влетели на царский двор, а за ними — весь табун.
Только кому доить кобылиц, если они такие дикие, отроду человека не видывали. Позвал царь Исая,
— Как ты мне доставил девушку златокудрую, как пригнал
из моря табун, так и кобылиц подоишь.
Пошел батрак к коню, а сам плачет.
— Что с тобой, какая у тебя печаль?
— Да вот, повелел мне царь кобылиц подоить, а они всякого, кто подходит, лягают и кусают, потому человека сроду не видывали.
— Отведи-ка меня к ним в загон.
Повел его Исай, привязал к плетню. А конь повернулся дождливой ноздрей к загону, и полил дождь как из ведра, и слякоть и грязь развезло по колено. А потом повернулся морозной ноздрей, и замерзло все вокруг, лед сковал кобылиц так, что не пошевелиться.
Шагнул Исай в загон, стал доить кобылиц, надоил два полных подойника, вылил молоко в чан, дров притащил и поджег с трех сторон мокрые дрова, а с одной стороны — сухие, чтобы горели. Горит огонь год подряд, а молоко и не думает закипать — каким налили, таким и осталось.
Говорит Иляна Косынзяна:
— Зрямолоко кипятите.Покане добудете бархатную шапочку с головы Кипора-короля, во веки вечные не закипит.
Что делает царь? Велит батрака Исая позвать, говорит ему:
— Как привелты мне девушку златокудрую, как доставил табун, так и достанешь мне шапочку Кипора-короля. Пошел Исай на конюшню, сказывает коню, что ему царь повелел.
Отвечает конь:
— Трудную задачу задали тебе. Если послушаешься совета моего, как до сих пор слушался, будет тебе удача, а если нет, то не будет.
Почистил Исай скребницей коня, накормил, напоил, набросил уздечку, и, когда вскочил в седло, взвился конь вместе с ним, полетел, как ветер, так что и тени его на земле не было видно, а когда опустился, увидели они перед собой дворец из чистого золота.
— Ступай во дворец,- сказал конь,- иди прямехонько к Кипору-королю, сними у него шапочку с головы. Не бойся, он ничего не почувствует, потому что спит богатырским сном. Только помни: пока будешь во дворце, не подымай головы, не оглядывайся по сторонам, чтобы не почуяла тебя царская охрана, а не то — не топтать тебе зеленой травы.
Опустив голову, вошел Исай тихонечко во дворец, застал Кипора-царя спящим, снял у него с головы шапочку, вышел так же и сел на коня. И больше ему ничего не оставалось, как воротиться домой с исполненным делом.