Суд
Полегчало на душе у пастуха, но опасался он ответов боярина. Пришел царь на суд.
— Садись, боярин, садись. Сел.
— Отвечай, что быстрее всего?
— Твое величество, есть у меня борзая, на бегу зайца берет. Я думаю, нет ничего быстрее.
— Есть,- говорит царь.- Отвечай ты, пастух.
— Я человек простой, твое величество, и думаю в простоте, что быстрее всего мысль. Вот я стою перед тобой, а мысль моя уже дома, среди детей. Они есть хотят.
— Ну что ж, правильно.
— А что жирнее всего на свете?
— Есть у меня в хлеву свинья-трехлетка, в ней двадцать пудов весу и сала в ладонь.
— А ты что скажешь? Пастух отвечает:
— Кроме земли, которая кормит нас всех, нет ничего жирнее.
— Верно,- говорит царь.- Теперь скажи мне, боярин, что слаще всего и что мягче всего на свете.
— Есть у меня на пасеке улей, полный меда. Я думаю, что слаще этого меда нет ничего. И не знаю, что может быть мягче наших подушек с гусиным пухом.
— Отойди-ка.
Пришел черед пастуху отвечать.
— Твое величество, нет ничего слаще сна. Мягка и подушка, это точно, только когда положишь руку под голову, лучше спится.
— Снова твоя правда. Стало быть, и телка твоя. Идите с миром.
Боярин ушел, а царь остановил пастуха и спрашивает:
— Скажи по чести, кто научил тебя так отвечать? Пастухбылчеловекпрямодушныйиответилне обинуясь:
— Дочь у меня есть, она и подсказала.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать.
Решил тогда царь испытать и девушку. Достал он веретено, конопли и сказал пастуху:
— Отдай это дочери и скажи, чтобы спряла холста на все
мое войско, а нет — голова долой.
Пастух вернулся домой в слезах.
— Что еще стряслось, отец?
— Из огня да в полымя, доченька. Велено отдать тебе это веретено, чтобы ты спряла холста на все царское войско.
— Спряду, отец, не печалься. Ложись и спи спокойно.
Утром дает она ему щепочку.
— Передай это царю и скажи, пусть сделает мне станок, мотовило и все прочее для прядения, а то мне не на чем спрясть холст для его солдат.