Мешки с золой
На рассвете поднялся поп, чтоб развязать мешки с золой — показать Пэкалэ, что за муку он привез, и выгнать его взашей.
Развязал мешки… мука, первый сорт! Двенадцать мешков пеклеванной муки. Стал он ходить вокруг воза — и заметил чертей. Мэй, святой отец!-страх охватил его, не что другое.
— Кого ты привез мне в дом, проклятый! Верно, и сарай
полнехонек нечистыми?
Открывает поп дверь сарая — и чуть не свалился замертво: весь скот передавлен, а в яслях спят два волка.
— Пэкалэ, мэй, Пэкалэ!
— Что, отец?
— Кого ты мне привез?
— Ох, видел бы ты, батюшка, каких мучений натерпелся я с этой мельницей, куда ты меня послал,- ответил Пэкалэ и рассказывает ему все по порядку с подробностями.
— Вот что, убирайся-ка теперь от меня подальше. Оставил меня без скота, без подводы, наполнил дом чертями!..
— Нет, отец, я должен батрачить — кукушка-то еще не прокуковала! А что, может, ты разозлился?
— Нет, Пэкалэ, чего мне злиться?
— Вот и я так думаю, отец.
Видит поп, что лучше не связываться с Пэкалэ. Позвал он попадью, позвал тещу, и стали они совет держать, как избавиться от батрака.
— Вот что сделаем,- говорит теща,- завтра рано утром залезу я на дерево у ворот и стану куковать кукушкой, а вы раз будите его и скажите ему, чтоб уходил,- исполнился, дескать, срок.
Сказано — сделано. На другой день, на заре, залезает теща на дерево и начинает куковать. Поп выходит во двор и кричит:
— Вставай,Пэкалэ,исобирайся,кончилась твояслужба.
— Да нет еще, отец…
— А ты послушай, как поет кукушка.
— Где она, батюшка?
— А вон на том дереве,у ворот.
— Что-то мне не верится. Ну-ка посмотрю, как она летает,- отвечает Пэкалэ и — тра-ах! — камнем в дерево, попадает в бабу и убиваетее насмерть.
— Негодяй, чертово отродье!..
— Неужто ты разозлился, батюшка?
— Да нет, не разозлился. Чего мне злиться, Пэкалэ? — отвечает поп.
Боясь уже Пэкалэ как огня, посоветовался поп с попадьей, и решили они взять мешок, сложить в него самые дорогие вещи и уйти из дому.
Но не зря батрачил Пэкалэ у попа — все примечал. Смекнул он, что задумал поп, и влез украдкой в мешок, который тот приготовил. Среди ночи вскинул поп мешок себе на спину, взял за руку попадью, и отправились они. Шли да шли,через гору, через две, и приходят к озеру.
У воды поп разделся, вскинул мешок повыше и пошел с богом дальше. На середине озера мешок подмок немного, и Пэкалэ, почувствовав воду, пробормотал:
— Выше, отец, а то евангелие намокнет. Поп навострил уши.
— Ты слышала что-нибудь, попадья?
— Да будто говорил кто-то…
Идут они дальше. У попа занемели руки, и он снова опустил мешок.
А Пэкалэ опять из мешка:
— Выше, отец, не то евангелие намокнет.
— Вот! Снова слышно было.
— Евангелие-то наше святое…- говорит попадья.
— Ну да, не принимает оно воды, вот и подает голос.
На берегу развязал поп мешок, чтоб взять евангелие, смотрит, а из мешка выходит Пэкалэ!
— Тьфу! И здесь не могу от тебя отвязаться!
— А что, может, ты сердишься, батюшка?
— Нет, Пэкалэ, не сержусь, я удивляюсь только, откуда ты взялся.
— Понятное дело, что не мог я оставить тебя, не закончив своей службы.
Устав с дороги, легли все трое спать на берегу озера. Пэкалэ лег у воды, попадья — за ним, а поп — ближе к горе. Немного спустя поп стал шептать на ухо попадье:
— Когда он уснет покрепче, давай раскачаем его и швырнем
в воду подальше, утопим и спасемся, наконец.
Что было у Пэкалэ хорошего, чего не было, но слышал он отлично. Услыхав их планы, дал он им заснуть хорошенько, потом переложил попадью ня свое место и подтолкнул попа:
— Пора, отец!
Поп, не продрав глаз со сна, схватил попадью и швырнул ее на самую середину озера.
— Ну, теперь-то мы, думаю, избавились от него,- пробормо
тал он и снова заснул.
Когда настало утро, поднялся поп и вместо попадьи видит рядом с собой Пэкалэ.
— Где моя попадья?
— А этой ночью кого мы забросили в озеро?
— Проклятый! Негодяй! Ирод! И без попадьи меня оставил!
— А что, может, ты сердишься, отец?
— Кто бы не рассердился? Богатство мое разбазарил, дом наполнил чертями, убил тещу, утопил попадью, чертово ты отродье!
— Вон каков разговор, батюшка! Тогда погоди,- говорит Пэкалэ и вынимает нож.- Думаю, ты не забыл уговора,- и — бац! — отрезает ему нос и ухо.
Полный злости и досады, пошел поп по белу свету, сам не зная куда, а батрак вернулся в село и стал хозяйствовать в доме V попа.